Единственной выбивавшейся из этого величия вещью был стол. Нет, ничего такого. Великолепный, огромный стол, красного дерева, обитый дорогим сукном, похоже, он был работой великого мастера. Вещью, что портила его, была гигантская коробка радиоприемника, установленная на край стола и из-за этого, дабы избежать падения, прикрученная к столу и изуродовавшая его. За столом, водрузив на него задние ноги и развалившись в огромном кресле, восседал небольшой, плотно сложенный пони.
— Что вам угодно? — произнес он, лениво пошевелив копытом.
Серый откашлялся. Жеребяшка, вздохнув, с сожалением оторвала взгляд от модели.
— Простите, что потревожили Вас, — начал серый. — Нам, право, чрезвычайно неудобно…
— Да, я слушаю?
— Вероятно, это покажется Вам сущей ерундой, не достойной вашего внимания… Все-таки это касается лишь нашей семьи, а кто мы, в сущности, такие, чтобы интересовать столь высокопоставленного пони, как Вы. Однако нам просто некуда более обратиться…
— Да что, в конце концов, случилось? Объясните толком!
— Ох! Да, да, конечно, — закивал серый. — Как бы это сказать… В общем, чтобы не вдаваться в слишком уж длинные истории… У нас, видите ли, очень большая семья. А Вы наверняка знаете, что такое большая семья. Нет? Так вот что я Вам скажу! Когда у Вас много родственников, это конечно очень хорошо. Даже если все они съезжаются к Вам на праздник только ради того, чтобы поесть на халяву, даже в этом что-то такое есть… Но вот когда вы отправляетесь навещать этих самых родственничков, вот где начинается настоящее мучение! Ведь Вам не дадут сунуться к ним просто так, как до того они приезжали к Вам поесть! Нет же, обязательно начнется Дискорд его знает что! А уж если Вам очень повезло иметь родню даже не в этом городе… Да что там городе! Не на нашем континенте!
Сидевший за столом пони уже давно убрал с него ноги и теперь смотрел на посетителя с видом отчаявшегося уже больного, смотрящего на стоматолога. Начальник порта, а это был именно он, понимал, что это, к великому его сожалению, также было частью его работы, и вот этого надоедливого нытика ему тоже придется выслушать и как-нибудь поделикатнее выставить из кабинета. Ну или уж решить его проблему, если та невелика, лишь бы он поскорей заткнулся.
— Прошу вас покороче! — уже грубее одернул он посетителя. — У меня не так много времени!
— Ох, простите! — чуть испуганно пролепетал серый. — Я, видимо, заговорился. Со мной, уж извините, такое бывает. Вот сколько ни пытаюсь держать себя в копытах…
Стоявшая рядом пегасочка слегка стукнула того по ноге.
— А? Да, да, да… Так к чему я это все начал? А! Дело, уж простите, в том, что недавно заболели наши родственники…
— Сочувствую, — без тени сожаления перебил начальник порта. — И?
— Мы не самые богатые пони в стране…
— Я вижу.
— Мы не можем позволить себе билет на хороший корабль. Но добраться до родни надо быстро. У них все очень серьезно. Им нужна наша помощь…
— А я чем могу помочь?
— Ну… Дело в том, что в Вашем порту есть такой корабль… Паровой катер. Он был бы нам идеален, да и капитан согласен…
— Извините, но катер и его капитан останутся в этом порту. На них наложен штраф. Ничем не могу помочь.
Серый замялся:
— Быть может…
— Да?
— Быть может, мы… могли бы уплатить его?
— Ха! Да не смешите меня! Кто? Вы? На нем штрафа на десять тысяч, а вы даже билеты себе купить не в состоянии!
— Да, простите… — серый помрачнел, повесил уши и стал, наконец, разворачиваться к двери. — Видимо, нам никак…
Однако выйти ему не дала жеребяшка, вставшая между ним и дверью и жестом показавшая ему наклониться. Она что-то зашептала на ухо серому.
— Да? Ты так думаешь? — еле слышно пробормотал тот. — Я знаю, что она разрешила, но… Это же фамильное… Ну не знаю…
Наконец, совещание прекратилось. Серый решительно развернулся к столу. Сглотнул.
— Вот что, — начал он. — Денег у нас столько нет, но есть одна вещица… Она переходила в нашем роду из поколения в поколение… Видит Селестия, в иных условиях я бы никогда и никому бы и не подумал ее отдавать, но сейчас… В общем… Может быть, она пополнит Вашу коллекцию? Вы не подумайте чего дурного! Это просто маленький подарок, Вы ведь, как я погляжу, коллекционер?
При этих словах грузное туловище начальника порта неожиданно ловко отделилось от кресла и подошло к посетителю. Глаза его маслянисто блеснули:
— Покажите!
Жеребяшка достала из небольшой сумки, висевшей у нее на боку, яркую алую коробочку и протянула ему:
— Фот. Терфыте, — пролепетала она. — Мы фам ее тарим…
Коробочка открылась. Нечто великолепное сверкнуло в лучах солнца. Где-то на территории порта что-то звучно рухнуло, но начальнику уже не было до этого дела — в его глазах блестело золото.
— Хорошо, — завороженно улыбнулся он. — Думаю, это кое-как сойдет за оплату того штрафа. Я подпишу бумаги немедленно. Выйдите, я вас позову.
Серый и его жеребенок вышли. Начальник порта подошел к столу, вытащил откуда-то дорогущий плащ, какому бы позавидовали и в Кантерлоте. Накинул его. Закрепил его великолепной фибулой. Она подходила к нему идеально.
— Виндиго! Виндиго на связь! — щелкнув переключателем, проговорил он в микрофон рации. — Виндиго? Выпускай нашего любимого. Он заплатил.
Всего через несколько минут серый пони и уже, невесть откуда взявшиеся, трое жеребят спешили к причалам. В зубах серого была зажата скрепленная печатью бумага.
* * *
Уже спустя каких-то полчаса наша команда в полном составе шагала по свеженастланным, поскрипывавшим под копытами, доскам пирса. По обеим сторонам его, покачиваясь, нависали борта кораблей. Но, увы, только тех из них, что уже явно доживали свой век. Далеко впереди, конечно, виднелись все еще очень симпатичные холки и шхуны, бриги и бригантины, барки и баркентины, яхты, но здесь… Стоящие здесь суда уже не пытались казаться моложе своих лет, а у их владельцев, похоже, не было на это ни средств ни желания. Когги и тендеры, нефы и иолы, шлюпы и кэты, стоявшие здесь, были уже практически при смерти. На эти корабли было больно смотреть даже нам, сухопутным, ходивший же на судах Из и вовсе морщился, стоило его взгляду упасть хоть на один из них:
— Честно говоря, поверить не могу, что твой катер пришвартован среди всего этого деревянного мусора. Ты только посмотри, а? — возмущался он, — Эта посудина плавает уже лет тридцать, не меньше. А в этом году ее, похоже, даже не смолили. Там ведь уже наверняка болото под палубой! Это уже не корабль, а бочка с водой какая-то! А то посмешище? — указал он на видневшуюся невдалеке старую и какую-то затертую шхуну, на скуле которой какой-то долговязый матрос со старанием выводил, свесившись с борта на веревках, ярко-красной краской, новое название: "Молестия". — Спорю, на что хочешь, что эта старуха пойдет ко дну при первом шторме! А вон тот неф? Да у него днище так обросло, что он уже с места не сдвинется!*
— Я тебя понимаю, — кивнул Шкипер, — Но что поделать, это ведь место для долгой швартовки. Конечно, для многих тут она уже стала пожизненной и больше половины из них уже годны разве что на костер. Ну или брандеру из них устроить, что почти одно и тоже. Так хоть сгорит с толком. Но, мы почти пришли. Вот он, мой красавец! — Он сделал приглашающий жест и чуть улыбнулся, наблюдая за нашей реакцией. — А? Каков?
Корабль впечатлял! Он выделялся на фоне окружающих, как дорогая карета на фоне телег! Узкий, вытянутый силуэт с немного странной формы палубой, покатыми своими, покрытыми, как и корпус, металлом, краями слегка выступающей за фальшборт, что было особенно заметно ближе к носу. Обычно подобную палубу делали лишь на боевых кораблях. Серебристый металлический корпус, великолепно сочетавшийся с белым деревом надстроек. Вдоль его фальшбортов были аккуратно сложены и надежно принайтованы две металлических мачты, явно не бывших основным движителем корабля и предназначенных лишь помочь найти выход из затруднительного положения. Пара узких, но вытянутых труб была выведена по бортам, ближе к корме, лишь чуть превышая высотой надстройки. Даже очертания надстроек были плавными и обтекаемыми. Визуально же они представляли собой два этажа: длинный нижний и короткий верхний, занимаемый, по видимому, ходовой рубкой. Красота и скорость — те два слова, что приходили на ум, глядя на это великолепное творение неизвестных инженеров, умудрившихся вписать сюда даже подвешенную над кормой шлюпку так, что она не портила общего ощущения. Но самая странная деталь на борту этого катера находилась на палубе надстройки. Это была вертлюга. Вертлюга с установленным на ней небольшим и изящным, но все-таки орудием. Первым, что я видел! Конечно, я знал, что хоть военный флот Эквестрии и весьма мал, но на то он и военный — орудия там должны быть. Знал я и о пиратах, чье существование и вовсе трудно без них представить. Но вот видеть настоящую, боевую и вполне современную пушку мне довелось впервые.
